Ефросиния Керсновская. «Сколько стоит человек». Часть 17. Что лагерь делает с человеком

[rus_vopros]

Ефросиния Керсновская. «Сколько стоит человек». Часть 17.

Пеллагра похожа на авитаминоз, но это нечто со­всем иное. Мышцы, атрофировавшиеся до того, что остается один апоневроз*, все же могут вновь отрас­ти, жировая ткань тоже; кости, ставшие пористыми и хрупкими, могут вновь окрепнуть; кровь возвращается к нормальному составу, пеллагра же - состояние нео­братимое, так как поражает нервную систему, а атро­фированные нервные клетки погибают навсегда.

В жилой зоне был склон, обращенный к югу. Вот на этот пустырек выползали пеллагрики погреться на солнышке. Жуткое зрелище! Не то буровато-серые бревна, укутанные тряпьем, не то тряпье, набитое опилками... Целыми днями лежали они рядами на бу­ровато-серой земле. Иногда по этому же склону бро­дила наша лошаденка - та, что ввозила из-за ограды фургон с хлебом и вывозила из зоны покойников. Ло­шаденка пыталась найти уцелевший стебелек бурья­на, а доходяги ползали за ней и били кулаками по мор­де, пытаясь первыми выколупать из земли корешок или травинку. Когда было тепло, они сбрасывали руба­хи, а иногда и штаны: их тела были от серо-желтого до цвета мореного дуба. Пиодермией и фурункулезом страдали поголовно все; на местах, где были чирии, ос­тавались сизые пятна, но были и пурпурные, и коричневые, реже - зеленовато-болотного оттенка. Что и го­ворить, богатая палитра. Запястья и шея, особенно затылок, были как бы бронзового цвета, и на этом фоне выделялся светлый пух. Иногда такой же пух вырастал на лбу и щеках. Зато волосы у всех были неживые -сухие, серые.

Во что тюрьма превратила людей!

Я знаю, что не все лагеря были такими, ведь руками заключенных построены каналы, шахты; они освоили Крайний Север, создали в мертвой вечной мерзлоте богатейшие комбинаты. Но все эти титанические ра­боты выполняли те, кто еще был работоспособен, а в такие лагеря, как л/п №4 на станции Межаниновка, были интернированы те, кто уже не мог работать, но еще не успел умереть...