![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
rus_voprosОригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
ukhudshanskiy в 'Я нигде не нашла ответа на вопрос, почему Путин стал таким жестоким, таким лживым человеком'
ukhudshanskiy в 'Я нигде не нашла ответа на вопрос, почему Путин стал таким жестоким, таким лживым человеком'Интервью с Кристиной Курчаб-Редлих — корреспонденткой в РФ в 1990–2004 годах, автором документальных фильмов о Чечне, книг репортажей «Матрешка Пандоры», «Головой в кремлевскую стену» и биографии Путина «Вова, Володя, Владимир. Тайны путинской России».
Оригинал взят уsudenko в 'Я нигде не нашла ответа на вопрос, почему Путин стал таким жестоким, таким лживым человеком'
Оригинал взят у
sudenko в 'Я нигде не нашла ответа на вопрос, почему Путин стал таким жестоким, таким лживым человеком'"... — Россияне с отчаянной смелостью бросаются в очередные бессмысленные войны: Афганистан, Чечня, Грузия, Украина… Но цена жизни в России — это отдельная тема, связанная с взаимоотношениями гражданина и государства. «Единица — вздор, единица — ноль», — писал Маяковский, а власть много веков подряд притесняла эту единицу. С 2005 года в армии произошло 2500 самоубийств, такого издевательства над солдатами, как в России, нет нигде в мире. Из презрения к жизни проистекает легкость, с которой можно причинить смерть...
Когда в 2000 году Путин пришел к власти, западные лидеры хором сетовали, что с Чечней получается не очень хорошо, но надо дать ему время, ведь он строит демократическое государство. После Горбачева все решили, что Россия – уже не враг, а партнер, и кремленологи отправились разводить петрушку. Из Москвы практически в один день уехали западные журналисты. До 2001 года о трагедии чеченцев еще говорили и писали, а после 11 сентября они стали просто мусульманами, то есть коллективным врагом человечества.
Из СМИ испарились происходившие в Чечне зверства. Кошмар этой войны заключался не только в бомбардировках, убийствах, но и в применении невероятных пыток. Воображение истязателей не имело границ: они прижигали сигаретами всевозможные места на теле; пилили зубы техническим напильником; ломали конечности; подключали уши, колени, гениталии к току; подвешивали связанных людей под потолок или устраивали «распятие», прибивая ладони жертвы к деревянным дверям; отрезали разные части тела, в том числе у женщин; насиловали мужчин и женщин разбитыми бутылками или другими ужасными инструментами; сжимали головы железным обручем, пока не трескался череп; душили пластиковыми пакетами, распарывали животы…
Путину очень повезло, потому что, если бы он столкнулся с такими политиками, как Рейган или Тетчер, его карьера закончилась бы после первого президентского срока. Но он столкнулся с Герхардом Шредером, с которым успел встретиться 57 раз за один свой первый срок; с Сильвио Берлускони, с которым он до сих пор продолжает проводить выходные; или с Жаком Шираком, который в 2006 году наградил Путина орденом Почетного легиона...
Милитаризируется образование: открываются кадетские школы, в 2007 году их было уже 100, возрождается советская программа ГТО, в рамках которой советский человек от 6 до 60 лет был обязан выполнить так называемые нормы, то есть каждый год сдать экзамен на определенное количество отжиманий, подтягиваний и тому подобных упражнений. Путин ведет политику «трижды един»: единый народ, единый вождь, единое телевидение. С самого начала он говорил о том, что нужно собирать русские земли. Он касается этого в каждой своей речи, и еще до 2009 года упоминал о Малороссии. Он игнорирует экономику и делает ставку на возрождение советской империи. Но Запад этого не видит. Запад не хочет слушать и думать о том, что подразумевается под «собиранием земель русских». После войны в Грузии он покорно сложил руки, потому что значение имеют только нефть, газ и большой бизнес.
На Путина изначально работали две вещи: слабость западных лидеров и цены энергоносителей, благодаря которым уровень жизни россиян значительно вырос, если сравнить с той нищетой, с которой они столкнулись после распада СССР. Естественно, что при таких ценах на нефть в стране стало жить лучше, но никакой заслуги Путина в этом нет...
Путин рассчитывает на неограниченное народное терпение и свои макиавеллевские способности. А у народа мало стимулов, чтобы стараться выбраться из болота: он не знает, как можно жить иначе. Провинция, которая существует без канализации, а порой без электричества, не может оценить, насколько глубока та пропасть, в которую ее сбросили в последние годы. Напомню, что регулярно выезжает за границу максимум 10% россиян, а у 82% нет заграничных паспортов. А мало ли таких людей, которые не выбирались даже за околицу своей деревни?..
Ясно одно: Путин будет до последнего сражаться за иммунитет, который дает ему его пост. Хотя бы потому, что со времен работы в петербургской администрации он фигурирует в мировых полицейских картотеках как один из крупнейших боссов торговцев наркотиками и оружием: это всплыло в ходе последнего процесса по делу об убийстве Литвиненко. В Петербурге построили целый порт, куда приплывал груз из Колумбии. Кроме того, чеченцы выдвинули в соответствующем трибунале обвинения против Путина, указывая на его военные преступления, а у таких дел нет срока давности. Все это лежит и ждет. И Путин будет бороться, чтобы не предстать перед этими трибуналами. Остается только вопрос, что произойдет: его убьют, он сам застрелится или испарится, чтобы инкогнито отдыхать в каких-нибудь тайных дворцах, а, может, он спокойно передаст власть в надежные руки и поедет греться в Сочи. Но любые прогнозы на тему Путина — это гадание на кофейной гуще...
— Я боюсь победы сил, которые продвигает, а зачастую финансирует Путин: хаоса в Европейском Союзе, триумфа Марин Ле Пен во Франции, поддержки Трампа в США. Это может стать путинским успехом на международной арене, но затмит ли это внутренние проблемы? Финансовая система рушится, санкции действуют, остракизм продолжается. Путин боится, что народ в итоге потеряет терпение. О том, как сильно он боится, свидетельствует, например, принятый Думой в конце 2015 года закон, позволяющий полиции стрелять в людей «для предотвращения теракта и отражения группового вооруженного нападения». А что можно отнести к терактам, решают сотрудники ФСБ. «Групповое нападение» могут, например, готовить участники какой-нибудь демонстрации, а «угрозой проведения теракта» — выступать поднятая рука с транспарантом. Можно стрелять в толпу, в женщин, если у них нет «видимых признаков беременности», в детей. В 2012 году после протестной акции на Болотной площади молодых людей отправляли на два-три года в колонию за то, что они замахнулись на сотрудника полиции зонтом или укусили его за палец.
Я боюсь Владимира Путина, но не россиян. Мне посчастливилось, что в моей жизни случилась Россия. Она научила меня покорности перед лицом страшных бед. Войны обходили нас стороной, мы не знаем, что следует на всякий случай сушить сухари, которые могут пригодиться в тюрьме кому-то из близких, мы не живем в стране с самым большим количеством заключенных (около 780 тысяч), где тюремный туберкулез стал обычной болезнью, как грипп или ангина… В нашей стране не пытают людей так, что на допросах они порой выбрасываются из окон, предпочитая смерть.
Я отношусь с огромным уважением ко всем россиянам, выступающим против современной власти. И я впадаю в бешенство, когда какие-нибудь журналисты рассказывают, что оппозиции в России, по сути, нет. Выйдите из уютной студии, встаньте на Красной площади и попробуйте попротестовать, вы получите дубинкой по голове раньше, чем успеете там расположиться! Станьте лидером оппозиции — и получите пулю в спину, как Немцов, или, чтобы вы не высовывались, ваш брат, как у Навального, окажется в лагере в качестве заложника. Каждый, кто выступает сейчас против Путина, рискует собственной жизнью и жизнями близких...
Когда в 2000 году Путин пришел к власти, западные лидеры хором сетовали, что с Чечней получается не очень хорошо, но надо дать ему время, ведь он строит демократическое государство. После Горбачева все решили, что Россия – уже не враг, а партнер, и кремленологи отправились разводить петрушку. Из Москвы практически в один день уехали западные журналисты. До 2001 года о трагедии чеченцев еще говорили и писали, а после 11 сентября они стали просто мусульманами, то есть коллективным врагом человечества.
Из СМИ испарились происходившие в Чечне зверства. Кошмар этой войны заключался не только в бомбардировках, убийствах, но и в применении невероятных пыток. Воображение истязателей не имело границ: они прижигали сигаретами всевозможные места на теле; пилили зубы техническим напильником; ломали конечности; подключали уши, колени, гениталии к току; подвешивали связанных людей под потолок или устраивали «распятие», прибивая ладони жертвы к деревянным дверям; отрезали разные части тела, в том числе у женщин; насиловали мужчин и женщин разбитыми бутылками или другими ужасными инструментами; сжимали головы железным обручем, пока не трескался череп; душили пластиковыми пакетами, распарывали животы…
Путину очень повезло, потому что, если бы он столкнулся с такими политиками, как Рейган или Тетчер, его карьера закончилась бы после первого президентского срока. Но он столкнулся с Герхардом Шредером, с которым успел встретиться 57 раз за один свой первый срок; с Сильвио Берлускони, с которым он до сих пор продолжает проводить выходные; или с Жаком Шираком, который в 2006 году наградил Путина орденом Почетного легиона...
Милитаризируется образование: открываются кадетские школы, в 2007 году их было уже 100, возрождается советская программа ГТО, в рамках которой советский человек от 6 до 60 лет был обязан выполнить так называемые нормы, то есть каждый год сдать экзамен на определенное количество отжиманий, подтягиваний и тому подобных упражнений. Путин ведет политику «трижды един»: единый народ, единый вождь, единое телевидение. С самого начала он говорил о том, что нужно собирать русские земли. Он касается этого в каждой своей речи, и еще до 2009 года упоминал о Малороссии. Он игнорирует экономику и делает ставку на возрождение советской империи. Но Запад этого не видит. Запад не хочет слушать и думать о том, что подразумевается под «собиранием земель русских». После войны в Грузии он покорно сложил руки, потому что значение имеют только нефть, газ и большой бизнес.
На Путина изначально работали две вещи: слабость западных лидеров и цены энергоносителей, благодаря которым уровень жизни россиян значительно вырос, если сравнить с той нищетой, с которой они столкнулись после распада СССР. Естественно, что при таких ценах на нефть в стране стало жить лучше, но никакой заслуги Путина в этом нет...
Путин рассчитывает на неограниченное народное терпение и свои макиавеллевские способности. А у народа мало стимулов, чтобы стараться выбраться из болота: он не знает, как можно жить иначе. Провинция, которая существует без канализации, а порой без электричества, не может оценить, насколько глубока та пропасть, в которую ее сбросили в последние годы. Напомню, что регулярно выезжает за границу максимум 10% россиян, а у 82% нет заграничных паспортов. А мало ли таких людей, которые не выбирались даже за околицу своей деревни?..
Ясно одно: Путин будет до последнего сражаться за иммунитет, который дает ему его пост. Хотя бы потому, что со времен работы в петербургской администрации он фигурирует в мировых полицейских картотеках как один из крупнейших боссов торговцев наркотиками и оружием: это всплыло в ходе последнего процесса по делу об убийстве Литвиненко. В Петербурге построили целый порт, куда приплывал груз из Колумбии. Кроме того, чеченцы выдвинули в соответствующем трибунале обвинения против Путина, указывая на его военные преступления, а у таких дел нет срока давности. Все это лежит и ждет. И Путин будет бороться, чтобы не предстать перед этими трибуналами. Остается только вопрос, что произойдет: его убьют, он сам застрелится или испарится, чтобы инкогнито отдыхать в каких-нибудь тайных дворцах, а, может, он спокойно передаст власть в надежные руки и поедет греться в Сочи. Но любые прогнозы на тему Путина — это гадание на кофейной гуще...
— Я боюсь победы сил, которые продвигает, а зачастую финансирует Путин: хаоса в Европейском Союзе, триумфа Марин Ле Пен во Франции, поддержки Трампа в США. Это может стать путинским успехом на международной арене, но затмит ли это внутренние проблемы? Финансовая система рушится, санкции действуют, остракизм продолжается. Путин боится, что народ в итоге потеряет терпение. О том, как сильно он боится, свидетельствует, например, принятый Думой в конце 2015 года закон, позволяющий полиции стрелять в людей «для предотвращения теракта и отражения группового вооруженного нападения». А что можно отнести к терактам, решают сотрудники ФСБ. «Групповое нападение» могут, например, готовить участники какой-нибудь демонстрации, а «угрозой проведения теракта» — выступать поднятая рука с транспарантом. Можно стрелять в толпу, в женщин, если у них нет «видимых признаков беременности», в детей. В 2012 году после протестной акции на Болотной площади молодых людей отправляли на два-три года в колонию за то, что они замахнулись на сотрудника полиции зонтом или укусили его за палец.
Я боюсь Владимира Путина, но не россиян. Мне посчастливилось, что в моей жизни случилась Россия. Она научила меня покорности перед лицом страшных бед. Войны обходили нас стороной, мы не знаем, что следует на всякий случай сушить сухари, которые могут пригодиться в тюрьме кому-то из близких, мы не живем в стране с самым большим количеством заключенных (около 780 тысяч), где тюремный туберкулез стал обычной болезнью, как грипп или ангина… В нашей стране не пытают людей так, что на допросах они порой выбрасываются из окон, предпочитая смерть.
Я отношусь с огромным уважением ко всем россиянам, выступающим против современной власти. И я впадаю в бешенство, когда какие-нибудь журналисты рассказывают, что оппозиции в России, по сути, нет. Выйдите из уютной студии, встаньте на Красной площади и попробуйте попротестовать, вы получите дубинкой по голове раньше, чем успеете там расположиться! Станьте лидером оппозиции — и получите пулю в спину, как Немцов, или, чтобы вы не высовывались, ваш брат, как у Навального, окажется в лагере в качестве заложника. Каждый, кто выступает сейчас против Путина, рискует собственной жизнью и жизнями близких...
— Я была свидетелем начала его московской карьеры. Когда о Путине еще мало кто слышал, до меня от депутатов из Думы или от журналистов доходило много странных сведений. Мало что из этого попало в предыдущие биографии. И еще я нигде не нашла ответа на вопрос, почему Путин стал таким жестоким, таким лживым человеком. Обычно это объясняют школой КГБ, но ведь ни премьер Евгений Примаков (в советское время — начальник разведки КГБ), ни премьер Сергей Степашин (генерал ФСБ) не прославились на своих постах подобной лживостью и жестокостью.
Чтобы понять, почему Путин стал таким, какой он есть, мне пришлось обратиться к его детству. Многие биографы считали, что это ниже их достоинства. Они упоминали о версии, отличающейся от официальной, только вскользь или в примечаниях. Сложно, однако, игнорировать тот факт, что никто не видел официальной матери Путина ни беременной, ни с коляской, а в Ленинграде появился не младенец Вовка, а уже подросший Володя. Я не люблю копаться в чужих историях, но это имеет смысл, когда они так сильно отражаются на формировании человека, и когда этот человек становится главой огромного государства.
И еще Чечня. Эта война стала трамплином, который вознес Путина в Кремль..."...
Полный текст: http://inosmi.ru/politic/20160628/236997460.html
