![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
rus_voprosвот что пишет Наталья Ярославова - Чистякова:
Оригинал взят у![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
yaroslavova в Абхазский морской ветер «Бора» и петербургский ветер «Борей». О чем бушуют море и океан
Оригинал взят у
yaroslavova в Абхазский морской ветер «Бора» и петербургский ветер «Борей». О чем бушуют море и океанНаталья Ярославова-Чистякова
27 октября , в день рождения моего отца Бориса , у берегов Британии стал формироваться ураган Святой Иуда , получивший название в честь апостола Иуды, память которого отмечается 28 октября ( «Святой Иуда» угрожает Петербургу наводнением»
http://news.mail.ru/inregions/st_petersburg/91/incident/15390701/?frommail=1 )
За два дня до этого я вспоминала одну «ураганную историю» , связанную с отцом, когда читала историю рода Борковских , Алексеевых и Ярославовых автора Анатолия Василенко «Любовь моя Россия» http://rodovoyegnezdo.narod.ru/Liter/MyloveRussia.htm
Это повествование цитировалось мною в материале от 25 октября
«Прохоровы - потомки боярина Алексея Ярославова. Поэтому «Трехгорная» у ц.Предтечи на Пресне» http://yaroslavova.livejournal.com/263309.html.
Но за рамками названного материала остался очень интересный сюжет об особенном морском ветре «бора».
И этот абхазский ветер «бора» напомнил мне о том, что имя Борис связано с «Борей» . Это название особого северного ветра, однажды упоминаемого мною в статье :
«Презентация пророчества великого алхимика Михаила о «Полярной Монархии» - «Aurora Borealis» в «Ярославов День» http://www.yaroslavova.ru/main.mhtml?Part=17&PubID=590, в контексте
«Часто приходили мысли об имени моего отца Борис, которого его мама и сестры всегда звали Боря, что созвучно Борею -ветру… А вот теперь - и Borealis…».
Напомнил мне, перед днем рождения отца , эту историю о Боре-Борее вот этот некий особый ветер «бора» у берегов Абхазии.
Вспомнила я в этот день и «ураганную историю», упомянутую выше.
Было это через два года после смерти отца, в 1999 году.
У меня, на семейное торжество, собрались родственники. Был открыт один из балконов. Два я не открываю никогда , потому что начинают хлопать двери от сквозняков. Т.е. не было предпосылок к тому , что произошло.
Мы сели за праздничный стол, в связи с торжественным поводом, и в этот момент кто-то произнес. Быть может , я . Или мама:
« Вот бы сейчас Борис был с нами !».
И ровно в этот момент случилось невероятное.
Через балконную дверь влетел ураган
Он выбил двери вместе с косяками и кирпичами вокруг них, разбил стекла. Разметал по стенам не только бумаги с письменного стола , но и вещи. Избирательно выбрал фотографию одного « не положительного ВИП деятеля Тюмени» и выбросил её с балкона (через неделю его сняли).
Это длилось несколько секунд . Как будто смерч прошел по квартире.
Я собирала стекла и кирпичи от косяков , которые встали под углом 60-70 градусов.
Все гости были онемевшие.
А воспринималось произошедшее так, что как если бы отец сказал :
«Я здесь с вами, но я очень большой !»
Никогда за несколько десятилетий жизни в Тюмени такого локального смерча в своей квартире я не наблюдала. И ни от кого не слышала подобных историй.
Поэтому когда Святой Иуда сформировался именно 27 октября у берегов Англии, т.е. в день рождения моего отца и пошел в направлении Петербурга , я следила за его траекторией, за тем , как он топит Сестрорецк. И как на Финском заливе появились волны высотой 3 метра, каковые бывают редко . Ведь он относительно мелкий и его называют «Маркизовой лужей».
Путь Святого Иуды – сына Алфея и брата Иакова Алфея был такой :
27 октября - Британский Уэльс (там похоронен Лливелин Великий http://yaroslavova.ru/main.mhtml?Part=16&PubID=907 )
28 октября , ночь - Франция , Бретань и Нормандия (оттуда родом Вильгельм Завоеватель , убивший последнего короля англосаксов Гаральда II)
28 октября день - Великобритания: Лондон, Восточный Суссекс
28 октября вечер –Дания (Орден Данеброг)
Ураган также обрушился на юго-западное побережье Швеции, где его окрестили Симоном.
29 октября ночь - Латвия и Литва , отчасти Эстония и Финляндия.
29 октября. К обеду ураган добрался до российского Санкт-Петербурга, где вызвал подъем воды в Неве, нарушение электроснабжения.
29 октября - Псков, Новгород Тверь
30 октября - Урал
Вот так ураган Святой Иуда прошел от Уэльса до Урала .
В Петербурге было второе закрытие дамбы. Третье уже в ноябре (Третье закрытие дамбы (видео) http://rus-vopros.livejournal.com/3851164.html )
Вода при таком закрытии не поступает в Неву из Финского залива, навстречу потоку. Но продолжает прибывать из Ладоги и уровень воды все-равно растет.
Впервые за годы жизни в Петербурге я видела след волн на берегу залива - в виде параллельной берегу полосы завалов из веток деревьев, на расстоянии 5-10 метров от кромки воды.
Ниже представляю рассказ о ветре «бора» у берегов Абхазии. Давно уже надо задуматься об этом особом морском ветре «Борее»
АНАТОЛИЙ СВИРИДОВИЧ ВАСИЛЕНКО "ЛЮБОВЬ МОЯ РОССИЯ" http://rodovoyegnezdo.narod.ru/Liter/MyloveRussia.htm
ЛЮБОВЬ СЕРГЕЕВНА БАРКОВСКАЯ
«….Наконец, под началом ранее упомянутого И.И. Стожевского, который к этому времени стал контр-адмиралом, «Подобный» принял участие в блокаде крепости Мидии. И.П. Барковский был всемилостивейше награжден двухгодовым жалованьем.
Николай I также счел необходимым в Высочайшем манифесте от 28 сентября 1829 года по случаю победного окончания войны«изъявить особенную признательность флагманам и капитанам, в войне сей эскадрами, отдельными частями и судами начальствовавшим».
В благодарных словах российского монарха и в наградах запечатлены не только военные действия, но и тяготы походов на территории Османской империи, служившей рассадником заразных болезней. Русские войска косил тиф, зацепила чума, которая в декабре 1829 года дошла до Севастополя.
Опять судьба была милостива к И.П. Барковскому. Он не заболел, хотя опасность заразиться указанными болезнями продолжала оставаться для него реальной и после войны. Дело в том, что в 1830 году ему было приказано на десятипушечном корабле «Широком» крейсировать вдоль берегов Абхазии с целью ловить контрабандистов, которые привозили горцам оружие из Турции и одновременно нередко завозили заразу. В тогдашних условиях моряки, ослабленные длительным плаванием, легко становились жертвами смертельной болезни.
А их судам угрожал у восточных берегов Черного моря особенный ветер — «бора». Он обрушивался неожиданно, почти так же, как буран, описанный в повести А.С. Пушкина «Капитанская дочка». Сначала на вершине прибрежного хребта на фоне чистого неба являлось небольшое облачко; затем с берега приходили порывы ветра, которые быстро превращались в ударную воздушную волну, срывающую на своем пути железные крыши домов и сворачивающую их в тонкие трубки. От удара воздушной волны человек валился с ног и катился по земле как перекати-поле. Над волнами с высокими гребнями воцарялась сплошная тьма. Какие опасности «бора» таила для кораблей, показал шторм, разыгравшийся у восточных берегов в ночь с 30 на 31 мая 1838 года, когда погибло сразу семь средних и мелких судов.
За полтора года до этого, в январе 1837 года, Иван Петрович был переведен служить на берег. Последним напоминанием об опасности его многотрудной работы в условиях непокоренной природы стало крушение транспорта «Подобный», которым он командовал при штурме прибрежных турецких крепостей. Транспорт стоял на Сухумском рейде. Буря, пришедшая с юго-запада, сорвала его с якорей и через четыре часа выбросила на берег. Судно разломалось ровно посредине, и две не полностью отделившиеся друг от друга половины, как огромные челюсти, увлекали в бездну людей, находившихся на палубе. Погиб командир и шесть человек матросов.
Что мог почувствовать при этом Иван Петрович, узнав о гибели судна, на котором он пережил свой героический час, пожалуй, лучше всего сказал его современник контр-адмирал Н.М. Кумани:
«Ни один моряк не может слышать без душевного прискорбия о крушении судна. Жизнь моряков проходит в беспрерывной борьбе со страшной стихией. В этой борьбе судно играет важную роль. От добрых или дурных качеств его зависит очень часто спасение или гибель экипажа. Можно ли после этого моряку смотреть на корабль как на материальную громаду, состоящую из леса и железа? Нет! Это масса, покорная его воле, его голосу, есть верный сотрудник на страшном его поприще. Кто из нас без душевного умиления произносит имя корабля, на котором он служил? Мы вспоминаем о нем, как о старом товарище».
На берегу товарищи тоже нужны были, так как там волнения человеческих страстей были не менее опасны, чем «бора». Уже с первых своих шагов службы во флоте Иван Петрович познакомился с особой ситуацией в отношениях между людьми разных национальностей в Новороссии. В течение полувека после присоединения Приазовья и Причерноморья к Российской империи туда поселились, потеснив коренное население, сразу несколько национальных общин: греков, караимов, немцев, сербов, болгар, поляков. Между ними возникло интенсивное взаимодействие, которое включало и обмен культурными ценностями, и соперничество. И.П. Барковскому, видно, приятно было, что в обществе Николаева и Севастополя привился ряд польских обычаев светского времяпровождения. Светлейший князь Потемкин-Таврический завел флотскую музыку на манер той, которая обычно была на торжествах польской знати. На офицерских собраниях еще и в первой половине XIX века выступали большие хоры музыкантов и певчих, одетых в польские кунтуши синего цвета с желтой подкладкой, с разрезными, закинутыми за плечи рукавами и кистями. Они исполняли классические произведения, а иногда в кульминационные моменты всеобщего веселья дружно и громко запевали песню, служившую прелюдией для всеобщего тоста:
Краса пирующих друзей,
Забав и радостей подружка,
Предстань пред нас, предстань скорей,
Болыиа серебряная кружка;
Ты дочь великого ковша;
Которым предки наши пили,
Веселье их была душа,
В пирах они счастливо жили.
И как в тебя давно пора
Вина налить и пить,
Ура! Ура! Ура! '
При криках «Ура!» наиболее ловкие срезали ножом горлышко у бутылки с шампанским и ловили шипучую струю открытым ртом. Высший шик состоял в том, чтобы выпить бутылку до дна, не пролив ни одной капли на пол. Затем, сняв мундиры, удальцы пускались вприсядку. А вообще танцевальные вечера принято было открывать празднично-красивым «Польским». Между греческими и итальянскими танцами вклинивалась бравурная мазурка.
В танцах разные национальности легче уживались между собой, чем в службе. Хороших вакансий в Черноморском флоте было не так много, и из-за них шла борьба между двумя кланами; более многочисленным — греческим, и гораздо меньшим — «русским», который включал всех славян, находившихся в Николаеве,— великороссов, украинцев и поляков…»
27 октября , в день рождения моего отца Бориса , у берегов Британии стал формироваться ураган Святой Иуда , получивший название в честь апостола Иуды, память которого отмечается 28 октября ( «Святой Иуда» угрожает Петербургу наводнением»
http://news.mail.ru/inregions/st_petersburg/91/incident/15390701/?frommail=1 )
За два дня до этого я вспоминала одну «ураганную историю» , связанную с отцом, когда читала историю рода Борковских , Алексеевых и Ярославовых автора Анатолия Василенко «Любовь моя Россия» http://rodovoyegnezdo.narod.ru/Liter/MyloveRussia.htm
Это повествование цитировалось мною в материале от 25 октября
«Прохоровы - потомки боярина Алексея Ярославова. Поэтому «Трехгорная» у ц.Предтечи на Пресне» http://yaroslavova.livejournal.com/263309.html.
Но за рамками названного материала остался очень интересный сюжет об особенном морском ветре «бора».
И этот абхазский ветер «бора» напомнил мне о том, что имя Борис связано с «Борей» . Это название особого северного ветра, однажды упоминаемого мною в статье :
«Презентация пророчества великого алхимика Михаила о «Полярной Монархии» - «Aurora Borealis» в «Ярославов День» http://www.yaroslavova.ru/main.mhtml?Part=17&PubID=590, в контексте
«Часто приходили мысли об имени моего отца Борис, которого его мама и сестры всегда звали Боря, что созвучно Борею -ветру… А вот теперь - и Borealis…».
Напомнил мне, перед днем рождения отца , эту историю о Боре-Борее вот этот некий особый ветер «бора» у берегов Абхазии.
Вспомнила я в этот день и «ураганную историю», упомянутую выше.
Было это через два года после смерти отца, в 1999 году.
У меня, на семейное торжество, собрались родственники. Был открыт один из балконов. Два я не открываю никогда , потому что начинают хлопать двери от сквозняков. Т.е. не было предпосылок к тому , что произошло.
Мы сели за праздничный стол, в связи с торжественным поводом, и в этот момент кто-то произнес. Быть может , я . Или мама:
« Вот бы сейчас Борис был с нами !».
И ровно в этот момент случилось невероятное.
Через балконную дверь влетел ураган
Он выбил двери вместе с косяками и кирпичами вокруг них, разбил стекла. Разметал по стенам не только бумаги с письменного стола , но и вещи. Избирательно выбрал фотографию одного « не положительного ВИП деятеля Тюмени» и выбросил её с балкона (через неделю его сняли).
Это длилось несколько секунд . Как будто смерч прошел по квартире.
Я собирала стекла и кирпичи от косяков , которые встали под углом 60-70 градусов.
Все гости были онемевшие.
А воспринималось произошедшее так, что как если бы отец сказал :
«Я здесь с вами, но я очень большой !»
Никогда за несколько десятилетий жизни в Тюмени такого локального смерча в своей квартире я не наблюдала. И ни от кого не слышала подобных историй.
Поэтому когда Святой Иуда сформировался именно 27 октября у берегов Англии, т.е. в день рождения моего отца и пошел в направлении Петербурга , я следила за его траекторией, за тем , как он топит Сестрорецк. И как на Финском заливе появились волны высотой 3 метра, каковые бывают редко . Ведь он относительно мелкий и его называют «Маркизовой лужей».
Путь Святого Иуды – сына Алфея и брата Иакова Алфея был такой :
27 октября - Британский Уэльс (там похоронен Лливелин Великий http://yaroslavova.ru/main.mhtml?Part=16&PubID=907 )
28 октября , ночь - Франция , Бретань и Нормандия (оттуда родом Вильгельм Завоеватель , убивший последнего короля англосаксов Гаральда II)
28 октября день - Великобритания: Лондон, Восточный Суссекс
28 октября вечер –Дания (Орден Данеброг)
Ураган также обрушился на юго-западное побережье Швеции, где его окрестили Симоном.
29 октября ночь - Латвия и Литва , отчасти Эстония и Финляндия.
29 октября. К обеду ураган добрался до российского Санкт-Петербурга, где вызвал подъем воды в Неве, нарушение электроснабжения.
29 октября - Псков, Новгород Тверь
30 октября - Урал
Вот так ураган Святой Иуда прошел от Уэльса до Урала .
В Петербурге было второе закрытие дамбы. Третье уже в ноябре (Третье закрытие дамбы (видео) http://rus-vopros.livejournal.com/3851164.html )
Вода при таком закрытии не поступает в Неву из Финского залива, навстречу потоку. Но продолжает прибывать из Ладоги и уровень воды все-равно растет.
Впервые за годы жизни в Петербурге я видела след волн на берегу залива - в виде параллельной берегу полосы завалов из веток деревьев, на расстоянии 5-10 метров от кромки воды.
Ниже представляю рассказ о ветре «бора» у берегов Абхазии. Давно уже надо задуматься об этом особом морском ветре «Борее»
АНАТОЛИЙ СВИРИДОВИЧ ВАСИЛЕНКО "ЛЮБОВЬ МОЯ РОССИЯ" http://rodovoyegnezdo.narod.ru/Liter/MyloveRussia.htm
ЛЮБОВЬ СЕРГЕЕВНА БАРКОВСКАЯ
«….Наконец, под началом ранее упомянутого И.И. Стожевского, который к этому времени стал контр-адмиралом, «Подобный» принял участие в блокаде крепости Мидии. И.П. Барковский был всемилостивейше награжден двухгодовым жалованьем.
Николай I также счел необходимым в Высочайшем манифесте от 28 сентября 1829 года по случаю победного окончания войны«изъявить особенную признательность флагманам и капитанам, в войне сей эскадрами, отдельными частями и судами начальствовавшим».
В благодарных словах российского монарха и в наградах запечатлены не только военные действия, но и тяготы походов на территории Османской империи, служившей рассадником заразных болезней. Русские войска косил тиф, зацепила чума, которая в декабре 1829 года дошла до Севастополя.
Опять судьба была милостива к И.П. Барковскому. Он не заболел, хотя опасность заразиться указанными болезнями продолжала оставаться для него реальной и после войны. Дело в том, что в 1830 году ему было приказано на десятипушечном корабле «Широком» крейсировать вдоль берегов Абхазии с целью ловить контрабандистов, которые привозили горцам оружие из Турции и одновременно нередко завозили заразу. В тогдашних условиях моряки, ослабленные длительным плаванием, легко становились жертвами смертельной болезни.
А их судам угрожал у восточных берегов Черного моря особенный ветер — «бора». Он обрушивался неожиданно, почти так же, как буран, описанный в повести А.С. Пушкина «Капитанская дочка». Сначала на вершине прибрежного хребта на фоне чистого неба являлось небольшое облачко; затем с берега приходили порывы ветра, которые быстро превращались в ударную воздушную волну, срывающую на своем пути железные крыши домов и сворачивающую их в тонкие трубки. От удара воздушной волны человек валился с ног и катился по земле как перекати-поле. Над волнами с высокими гребнями воцарялась сплошная тьма. Какие опасности «бора» таила для кораблей, показал шторм, разыгравшийся у восточных берегов в ночь с 30 на 31 мая 1838 года, когда погибло сразу семь средних и мелких судов.
За полтора года до этого, в январе 1837 года, Иван Петрович был переведен служить на берег. Последним напоминанием об опасности его многотрудной работы в условиях непокоренной природы стало крушение транспорта «Подобный», которым он командовал при штурме прибрежных турецких крепостей. Транспорт стоял на Сухумском рейде. Буря, пришедшая с юго-запада, сорвала его с якорей и через четыре часа выбросила на берег. Судно разломалось ровно посредине, и две не полностью отделившиеся друг от друга половины, как огромные челюсти, увлекали в бездну людей, находившихся на палубе. Погиб командир и шесть человек матросов.
Что мог почувствовать при этом Иван Петрович, узнав о гибели судна, на котором он пережил свой героический час, пожалуй, лучше всего сказал его современник контр-адмирал Н.М. Кумани:
«Ни один моряк не может слышать без душевного прискорбия о крушении судна. Жизнь моряков проходит в беспрерывной борьбе со страшной стихией. В этой борьбе судно играет важную роль. От добрых или дурных качеств его зависит очень часто спасение или гибель экипажа. Можно ли после этого моряку смотреть на корабль как на материальную громаду, состоящую из леса и железа? Нет! Это масса, покорная его воле, его голосу, есть верный сотрудник на страшном его поприще. Кто из нас без душевного умиления произносит имя корабля, на котором он служил? Мы вспоминаем о нем, как о старом товарище».
На берегу товарищи тоже нужны были, так как там волнения человеческих страстей были не менее опасны, чем «бора». Уже с первых своих шагов службы во флоте Иван Петрович познакомился с особой ситуацией в отношениях между людьми разных национальностей в Новороссии. В течение полувека после присоединения Приазовья и Причерноморья к Российской империи туда поселились, потеснив коренное население, сразу несколько национальных общин: греков, караимов, немцев, сербов, болгар, поляков. Между ними возникло интенсивное взаимодействие, которое включало и обмен культурными ценностями, и соперничество. И.П. Барковскому, видно, приятно было, что в обществе Николаева и Севастополя привился ряд польских обычаев светского времяпровождения. Светлейший князь Потемкин-Таврический завел флотскую музыку на манер той, которая обычно была на торжествах польской знати. На офицерских собраниях еще и в первой половине XIX века выступали большие хоры музыкантов и певчих, одетых в польские кунтуши синего цвета с желтой подкладкой, с разрезными, закинутыми за плечи рукавами и кистями. Они исполняли классические произведения, а иногда в кульминационные моменты всеобщего веселья дружно и громко запевали песню, служившую прелюдией для всеобщего тоста:
Краса пирующих друзей,
Забав и радостей подружка,
Предстань пред нас, предстань скорей,
Болыиа серебряная кружка;
Ты дочь великого ковша;
Которым предки наши пили,
Веселье их была душа,
В пирах они счастливо жили.
И как в тебя давно пора
Вина налить и пить,
Ура! Ура! Ура! '
При криках «Ура!» наиболее ловкие срезали ножом горлышко у бутылки с шампанским и ловили шипучую струю открытым ртом. Высший шик состоял в том, чтобы выпить бутылку до дна, не пролив ни одной капли на пол. Затем, сняв мундиры, удальцы пускались вприсядку. А вообще танцевальные вечера принято было открывать празднично-красивым «Польским». Между греческими и итальянскими танцами вклинивалась бравурная мазурка.
В танцах разные национальности легче уживались между собой, чем в службе. Хороших вакансий в Черноморском флоте было не так много, и из-за них шла борьба между двумя кланами; более многочисленным — греческим, и гораздо меньшим — «русским», который включал всех славян, находившихся в Николаеве,— великороссов, украинцев и поляков…»
