Германский историк, исследователь фашизма Эрнст Нольте определял фашизм как реакцию на победоносное шествие коммунизма. Чтобы успешно противостоять марксистской экспансии, фашизм облёкся в левые одежды, выбросил красное знамя социализма и благодаря этому заигрыванию с антикапиталистической риторикой сумел стать наиболее действенным оружием, которым в борьбе с мировой революцией владели свободолюбивые народы. Примерно так звучит мысль Нольте в нашей консервативно-революционной обработке. Синтезируя национализм и социализм, антибольшевистские движения Европы, в первую очередь, итальянское и германское, адекватно ответили на вызовы индустриального общества. Нет оснований подвергать сомнению тот факт, что в 20-40-ые гг. XX века идеология Гитлера и Муссолини, де Риверы и Дегрелля выглядела ультрасовременно и выигрышно на фоне пресловутой «реакции» (старого консерватизма сильно деградировавших элит, неспособных провозгласить Крестовый поход против красной опасности). Но 1945 год стал точкой невозврата, маргинализировавшей сторонников «третьего пути», т.е. одинаковой борьбы с большевизмом и плутократией. В политических исследованиях, посвящённых националистическим партиям послевоенной Европы встречается термин «пост-фашизм», с помощью которого политологи описывают эволюцию крайне-правых идей после 1945 г. Очевидно, что, несмотря на недвусмысленную (духовную, а подчас и организационную) преемственность по отношению к героям 30-40 гг., ультраправый феномен второй половины XX века вряд ли можно назвать «фашизмом», что и явилось причиной введения в оборот новой терминологии. И если на заре фашизма его главным донором стал социализм (сам фашизм, следовательно, тот же социализм, но немарксистского толка), то сегодня только слепой не замечает всё более тесных уз между европейским национализмом и либерализмом.
Пересмотр и переоценка европейскими ультраправыми ценностей унесённой весной 1945 г. эпохи стартует уже в первые послевоенные годы. Эвола пишет свои «Ориентации» (1950) и «Люди и руины» (1953), где пытается сформулировать символ веры, в соответствии с которым традиционалист должен жить в новом мире. В Великобритании какие-то шаги предпринимает Освальд Мосли, наверно, самый везучий из всех вождей европейского возрождения, который и после пребывания в британской тюрьме смог создать и возглавить Юнионистское движение (не взирая на «неудобную» родословную, восходящую к Британскому союзу фашистов, движение не было запрещено и участвовало в парламентских выборах). В 60-70-ыхх гг. происходит уже более основательная ревизия крайне-правой идеологии. Однако, переломным моментом становится 1984 г., когда французский Национальный фронт Жана-Марии Ле Пена получает 10 мест в Европарламенте и из «серой лошадки» становится серьёзной силой. Европейский национализм перестаёт казаться обывателю потенциальной угрозой свободе и собственности. Напротив, ультраправые политики делают всё возможное, чтобы сформировать антитоталитарный имидж своих партий. В моду, и не только у националистов, входит евроскептицизм, трактующий ЕС как централистскую и авторитарную организацию, посягающую на суверенитет входящих в неё стран. Ультраправые перестают выглядеть экстремистами, вживаясь в роль рыцарей, объявивших крестовый поход против «государства всеобщего благосостояния».
Небезынтересно проследить за эволюцией фламандского национализма. Движение, чьи национал-социалистические корни не являются ни для кого секретом, относительно недавно прошло цикл видоизменений в либеральном ключе, что позволило ему обойти поистине драконовы меры антифламандского правительства Бельгии и стать органической частью бельгийского политического поля.
( Read more... )![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
anton21 в Динамика государственного террора в СССР в 1933 году:новые данные. Статья А.Г.Теплякова.
