rus_vopros

НАША ИСТОРИЯ :

Оригинал взят у

kazagrandy в Оборона Троице-Сергиевой Лавры.

Автор картины С.Д. Милорадович.
1894 год.

Польские паны и переметнувшиеся атаманы казачьи — мечтали о сокровищах из
монастырской ризницы.
Многие из них "спали и видели" сказочное обогащение, дело оставалось за малым:
войти в стены обители и разграбить ее.
К монастырю подошло огромное войско, состоявшее из польско-литовских военных под
управлением гетмана Яна Сапеги, а также "тушинцев", то есть русских сторонников
Лжедмитрия.
Последних возглавлял ловкий и дерзкий командир — пан Александр Лисовский.
Точное число войск неизвестно, по подсчетам историков в их составе могло быть от десяти
до пятнадцати тысяч ратников, то есть на каждого защитника обители приходилось
по 4-7 осаждающих.
Число ратников, оказавшихся под стягами Святой Троицы, было невелико.
Способных держать оружие оказалось две-три тысячи человек.

Вместе с монахами в обители заперлись стрельцы, опытные военачальники из дворян, а также крестьяне из окрестных сел. Правда, Лавра располагала превосходной артиллерией, такой, о которой Сапега с Лисовским могли только мечтать.
Осаждающие надеялись, что никто не станет рисковать жизнью ради непопулярного царя Василия, коего многие считали очередным временщиком. От Лавры ждали признания Лжедмитрия законным
государем и выдачи денежной казны.
Но братия, стрельцы, дворяне и прочие участники обороны встали насмерть, не желая покоряться.
Осажденные видели в своем сопротивлении не только политический, но и христианский смысл.
Как сообщает один из исторических источников того времени, они молились, отстаивали службы и
прибегали к помощи преподобного Сергия: «Первыми воеводы князь Григорий Борисович Долгорукий
и Алексей Голохвастов целовали животворящий крест Господень у раки чудотворца, а затем также и дворяне, и дети боярские, и слуги монастырские, и стрельцы, и все христолюбивое воинство, и все православные христиане. И с той поры было... братолюбие великое, и все с усердием без измены бились
с врагами".
Началась многомесячная осада. К лету 1609 года в монастыре осталось не более двухсот боеспособных ратников и всего 40 монахов из прежних 300. Отряды, шедшие на поддержку обители, редко прорывались
за ворота. Войско же осаждавших время от времени получало подкрепления. От голода в монастыре ежедневно умирало до пятнадцати человек, а стены (они были куда ниже, чем сегодня),
не могли служить надежной защитой. Ядро, след от которого сохранили до наших дней, попало в двери Троицкого храма прямо во время богослужения...
Впрочем, и враги несли огромные потери. Боевые вылазки стрельцов, несколько неудачных штурмов,
хорошая работа артиллерии и нападения извне — все это сильно измотало осаждавших.
Осада монастыря стоила им дорого. Все попытки подвести подкоп под стены обители оканчивались
неудачей.
Перестрелки, мелкие стычки и большие бои стали каждодневной реальностью для бойцов Сапеги
и Лисовского. Они все еще мечтали о золоте и серебре в сундуках монахов, но в реальности
получали только свинец. Русские участники осады все больше и больше утверждались в мысли,
что они совершают большой грех, и сам Господь препятствует их затее.
И вот 7 августа 1609 года состоялся большой штурм. Шансов у двухсот защитников обители
не было, но...
Из-за сложной системы сигналов наступавшие части запутались в ночной темноте.
Иностранные солдаты, услышав русскую речь своих союзников-«тушинцев», приняли их
за противника.
Наступление переросло в резню осаждавшими друг друга.
Обреченная на победу армия> Сапеги нанесла сильнейшее поражение сама себе, а позже ее добила артиллерия защитников монастыря.
Между тем к обители неотвратимо приближалось большое войско князя М. В. Скопина-Шуйского,
сильнейшего сторонника царя Василия. Оно представляло смертельную угрозу для осаждающих.
И вот 12 января 1610 года "...гетман Сапёга и Лисовский со всеми польскими и литовскими
людьми и с русскими изменниками побежали к Дмитрову, никем не гонимые,
только десницей Божией.
В таком ужасе они бежали, что и друг друга не ждали, и запасы свои бросали.
И великое богатство многие после них на дорогах находили — не худшие вещи, но и золото,
и серебро, и дорогие одежды, и коней".

.