Приступая к такой сложной теме как возможность восстановления монархии в исторической России, следует сразу же попытаться установить – о чём, собственно, идёт речь, а также дать определения некоторым используемым словам в качестве терминов. Последнее просто необходимо из-за того, что люди 21-го века уподобляются, в смысле языка, строителям вавилонской башни – многие слова-термины совершенно потеряли свой смысл или же понимаются разными людьми по-разному.
ВОССТАНОВЛЕНИЕ РПМ
Итак, начнём с "восстановления". Под этим термином не имеются в виду поиски какого-нибудь человека с хотя бы каплей крови последней царствовавшей в исторической России династии, и "восстановления" монархии путём возведения его на престол. Под выражением "восстановление" имеется ввиду восстановление РУСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ монархии как государственного института. Под термином "руская православная монархия" (РПМ) здесь будет подразумеваться монархия, существовавшая до Петра I. После отрицания Петром I-м верховного значения Церкви в государственных делах, идея РУСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ монархии была подорвана. На месте РПМ начал создаваться какой-то гибрид с полуруским содержанием и псевдозападной формой. Для законности руские императоры и императрицы продолжали короноваться на царство в церкви. Делалось это с большой формальностью. Народу понадобилось два века, чтобы "просветиться" до такой степени, чтобы столь равнодушно отнестись к убийству помазанника Божия. Ведь идея руской монархии, в том, что только Бог является источником власти монарха! Эта мысль была с предельной чётко сформулирована Иоанном Грозным в одном из его писем князю Курбскому, сбежавшему в Литву и оттуда, с безопасного расстояния, затеявшего свой диспут: "Ваше дело холопье повиноваться, а я, – пишет царь, – "за вас отвечу перед Богом!"
Другими словами, – руская монархия в идеальной форме является ДИКТАТУРОЙ СОВЕСТИ: у монарха власть ограничена "только лишь" его собственной совестью. Совершенно очевидно, что такая монархия может успешно существовать только тогда, когда и монарх, и подавляющее большинство его подданных искренно верят в то, что это именно так. Также совершенно очевидно, что при такой монархии модная идея "отделения Церкви от государства" просто-напросто не могла бы даже возникнуть. В самом деле, ведь суть христианства в том, что верующий христианин должен жить ПО-ХРИСТИАНСКИ, а не ограничивать своё участие в церковной жизни отстаиванием (хотя бы и частым) определённых церковных служб. Отделяя же Церковь от государства, мы создаём сферу деятельности, где христианские законы теряют силу и где мы можем действовать по каким-то другим, "человеческим" законам. Хотя вся идея отделения Церкви от государства явно атеистическая, в наш "просвещённый" век даже некоторые представители церковной иерархии принимают её как непреложный закон бытия. Всё это, конечно, признаки внутреннего неверия в существование Бога и в прямое участие БожЬего в мирских делах. Если мы согласимся, что руская православная монархия может существовать только тогда, когда и монарх и его подданные будут истинно верующими Христианами, то проблема восстановления монархии на территории исторической России становится проблемой восстановления истинного Христианства. Сразу же оговоримся, сказав, что проблема восстановления Христианства также актуальна и среди руских, проживающих зарубежом. Люди, представляющие себе восстановление монархии как свержение коммунизма и прикрепление этикетки "монархия" к образовавшемуся после этого свержения обществу, просто-напросто не допонимают исторических основ руской монархии, или же путают идею руской монархии с идеей руской империи. Восстановить империю, кстати, будет ещё трудней, чем монархию: в то время, как монархия является натуральной формой правления с точки зрения верующего Христианина, а Империя не может претендовать на такую же приемлемость. Именно поэтому православие для совецкой власти и сегодняшней РФ-кой неосовецкой было, есть и будет основным идеологическим врагом.
Об ОСНОВАХ РУСКОЙ МОНАРХИИ По почину Петра I руская религиозно-философская мысль потеряла всякое влияние на руское государственное устройство. Преемники Петра возвели раболепство перед западными (атеистическими) мыслителями почти в культ. Таким образом, в 19-м веке руская религиозно-философская мысль не только мало изучалась, но об её существовании подавляющее большинство руских образованныхлюдей просто и не подозревало. Мало кто, например, из руской интеллигенции конца 19-начала-20 века слыхал об учении св. Серафима Саровского. А ведь оно по своей глубине и универсальности никак не уступает западной философской мысли. Правда, с важной разницей: в его трудах всё базируется на вере, а не на неверии (или же вере в силу человеческого разума). Или кто (уже в 21-м столетии) серьёзно относился к трудам Льва Тихомирова (после его прозрения и "измены" революционерам и перехода в лагерь "мракобесов")? А ведь Тихомиров, безусловно, был одним из крупных руских мыслителей, давших наиболее ясное объяснение принципам руской монархии, пользуясь понятиями и языком нашего времени (граница 19-20 столетий). Рассматривая поведение большинства наших руских царей и цариц после-Петровского периода, невольно приходит мысль, что и они тоже не уясняли себе истинную роль руского православного монарха. Так, с лёгкой руки Петра I, руское духовенство зачастую подвергалось гонению, а в остальное время, вплоть до революции 1917 г. – играло роль скорее обрядовую, чем роль духовного воспитателя и хранителя духовных ценностей. Неудивительно, что, в то время как руское духовенство сыграло решающую роль в освобождении от татарского ига, а позже – в спасении страны от полного упадка в Смутное время, уже в 1917 г. оно такой роли не играло ! Революция, будучи делом "государственным”, не касалась Церкви согласно "славному" принципу отделения Церкви от государства, принявшему к этому времени значение нерушимого закона. Поэтому трудно найти какие-либо серьёзные положительные труды об основах руской православной монархии, которые были бы написаны в течение последних двух столетий. Модным и охотно приемлемым "прогрессивной частью" руского общества стало порицание монархии вообще, а руской в особенности. За редкими исключениями, руские мыслящие люди искали ответов на Западе. Подавляющая часть руской публицистики конца 19-го – начала 20-го века отражает увлечение западными (при этом – социалистическими) идеями и отречение от всего руского, а особенно – от идеи руской православной монархии. Одним из теоретиков идеи руской православной монархии до-Петровского периода, несомненно, является царь Иван Грозный, чьи толкования идеи руской монархии ясно выражены в его многочисленных письмах. Особенно ярко и чётко его идеи выражены в его знаменитой переписке с князем Курбским. Следует отметить,что исключительные способности Ивана Грозного как государственного деятеля почти не отмечаются ни на Западе, ни среди руских официальных историков. Имя Ивана Грозного вызывает автоматический рефлекс: взору представляется полусумасшедший, больной манией преследования шизофреник, проводящий всё своё время в застенках, упиваясь зрелищем пыток и истязаний. Но обратимся к Л. Тихомирову (Л. А. Тихомиров, ”Монархическая государственность”, 1905 г. Переиздано: издательство ”Русское Слово”, Буэнос-Айрес, 1968 г.) : "Государственное управление”, – по Грозному (по переписке с Курбским, автор), – ”должно представлять собою стройную систему (здесь и далее – выделено автором). Представитель аристократического начала, князь Курбский, упирает преимущественно на личные доблести `лучших людей сильных во Израиле' (не то же ли мы слышим в требованиях конституции 300 на лет позже?). Иоанн относится к этому, как к проявлению политической незрелости, и старается объяснить князю, что личные доблести не помогут, если нет правильного `строения', если в государстве власти и учреждения не будут расположены в надлежащем порядке. `Как дерево не может цвести, если корни засыхают, так и это: аще не прежде строения благая в царстве будут, то и храбрость не проявится на войне. Ты же,' – говорит Царь, – `не обращая внимания на строения, прославляешь только доблести'”. "На чём же, на какой общей идее, воздвигается это необходимое `строение', `конституция' христианского царства? Иоанн, в пояснение, вспоминает об ереси манихейской: `Они развратно учили, быдто бы Христос обладает лишь небом, а землёю самостоятельно управляют люди, а преисподними – диавол'. Я же, – говорит наш Царь, – верую, что всеми обладает Христос: небесным, земным и преисподним и `вся на небеси, на земли и преисподней состоит Его хотением, советом Отчим и благоволением Святого Духа'. Эта Высшая Власть налагает Свою волю и на государственное `строение', устанавливает и царскую власть”. Ересь манихейская, кстати, и есть тот самый принцип отделения Церкви от государства, за который ратовали "западники" в нашей руской России (читай: подавляющее большинство интеллигенции конца 19 -начала-21 века). "Права Верховной Власти, в понятиях Грозного, определяются христианской идеей подчинения подданных. Этим даётся широта власти, в этом же и её пределы (ибо пределы есть и для Грозного). Но в указанных границах безусловное повиновение Царю, как обязанность, предписанная верой, входит в круг Благочестия Христианского. Если Царь поступает жестоко или даже несправедливо, – это его царский грех. Но это не увольняет подданных от обязанности повиновения. Если даже Курбский и прав, порицая Иоанна, как человека, то от этого ещё не получает права не повиноваться Божественному Закону: `Не мни, праведно на человека возъярився, Богу приразиться: ино бы человеческое есть, аще и порфиру носит, ино же божественное'. Поэтому Курбский своим поступком свою `душу погубил'. `Если ты праведен и благочестив', говорит Царь `то почему же ты не захотел от меня, строптивого владыки, пострадать и наследовать венец жизни?' Зачем `не поревновал еси благочестия' раба твоего, Васьки Шибанова, который предпочёл погибнуть в муках за господина своего? С этой точки зрения, порицание поступков Иоанна на основании народного права других стран (указываемых Курбским) – не имеет, по возражению Царя, никакого значения. `О безбожных человецех что и глаголати! Понеже тии все царствиями своими не владеют: как им повелят подданые ("работные"), так и поступают. А российские самодержцы изначала сами владеют всеми царствами (т.е. всеми частями царской власти), а не бояре и вельможи'. Противоположение нашего принципа Верховной Власти и европейского вообще неоднократно заметно у Иоанна и помимо полемики с Курбским. … Он ясно понимает, что представляет в себе иной и высший принцип. `Если бы у вас', говорит он шведскому королю,`было совершенное королевство, то отцу твоему архиепископ и советники и вся земля в товарищах не были бы'. Он ядовито замечает, что шведский король – `точно староста в волости', показывая полное понимание, что этот `несовершенный' король представляет, в сущности, демократическое начало. Так и у нас, говорит Царь, `наместники новгородские – люди великие', но всё-таки `холоп государю не брат', а потому шведский король должен был бы сноситься не с государем, а с наместниками. Такие же комплименты Грозный делает и Стефану Баторию, замечая послам: `Государю вашему Стефану в равном братстве с нами быть не пригоже'. В самую даже крутую для себя минуту Иоанн гордо выставляет Стефану превосходство своего принципа: `Мы, смиренный Иоанн, царь и великий князь всея Руси, по Божьему изволению, а не по многомятежному человеческому хотению'. Как мы видели выше, представители власти европейских соседей для Иоанна суть представители идеи `безбожной', т.е. руководимой не Божественными повелениями, а теми человеческими соображениями, которые побуждают крестьян выбирать старосту в волости. Вся суть царской власти, наоборот, в том, что она не есть избранная, не представляет власти народной, а нечто высшее, признаваемое над собой народом,если он `не безбожен'. Иоанн напоминает Курбскому, что `Богом цари царствуют и сильные пишут правду'. На упрёк Курбского, что он `погубил сильных во Израиле' , Иоанн объясняет ему, что сильные во Израиле – совсем не там, где полагает их представитель аристократического начала `лучших людей'. `Земля', говорит Иоанн,`правится Божиим милосердием, и Пречистыя Богородицы милостью и всех святых молитвами и родителей наших благословением, и последи нами, государями своими, а не судьями и воеводами и еже ипаты и стратиги'. Не от народа, а от Божией милости к народу идёт царское самодержавие. Иоанн так и объясняет: `... Самодержавие Божиим изволением' ... началось от Владимира Святого, Владимира Мономаха и через ряд государей `даже дойде и до нас смиренных скипетродержавие Русского Царства'. Царская власть дана для поощрения добрых и кары злых. Поэтому царь не может отличаться только одной кротостью. `Овых милуйте рассуждающе, овых страхом спасайте', говорит Грозный. `Всегда царям подобает быть обозрительными: овогда кротчайшим, овогда же ярым: ко благим убо милость и кротость, ко злым же ярость и мучение: аще ли сего не имеет – несть царь!' Обязанности царя нельзя мерять меркой частного человека. `Иное дело свою душу спасать, иное же о многих душах и телесах пещися'. Нужно различать условия. Жизнь для личного спасения – это `постническое житие', когда человек ни о чём материальном не заботится и может быть кроток, как агнец. Но в общественной жизни это уже невозможно. Даже и святители, по монашескому чину лично отрекшиеся от мира, для других обязаны иметь`строение, попечение и наказание'. Но святительское запрещение по преимуществу нравственное. `Царское же управление (требует) страха, запрещения и обуздания', ввиду `безумия злейшего человеков лукавых'. Царь сам наказуется от Бога, если его`несмотрением' происходит зло. В этом смотрении он самостоятелен. `А жаловать есми своих холопей вольны а и казнить их вольны же есмя' … Власть столь важная должна быть едина и неограничена. Владение многих подобно `женскому безумию'. Если управляемые будут не под единой властью, то хотя бы они в отдельности были храбры и разумны, – общее правление окажется`подобно женскому безумию'. Царская власть не может быть ограничиваема даже и святительскою … Ещё более вредно ограничение царской власти аристократией. Царь по личному опыту обрисовывает бедствия, нестроения и мятежи, порождаемые боярским самовластием. Расхитив царскую казну, говорит царь, самовластники набросились и на народ: `Горчайшим мучением имения в сёлах живущих пограбили'... Положить конец этому хищничеству может лишь самодержавие. Однако же эта неограниченная политическая власть имеет, как мы выше заметили, пределы. Она ограничивается своим собственным принципом … Ответственность царя перед Богом, нравственная, впрочем для верующего вполне реальная, ибо Божья сила и наказание сильнее царского. На земле же, перед подданными, царь не даёт ответа. `Доселе руские владетели не допрашиваемы были ... ни от кого, но вольны были своих подвластных жаловать и казнить, а не судились с ними ни перед кем'. Но перед Богом суд всем доступен. `Судиться же приводиши Христа Бога между мною и тобою, и аз убо сего судилища не отметаюсь'. Напротив, этот суд над царём тяготеет больше, чем над кем-либо. `Верую', говоритИоанн, `яко о всех своих согрешениях, вольных и невольных, суд прияти ми яко рабу, и не токмо о своих, но и о подвластных мне дать ответ, аще несмотрением моим согрешают'”.
УСЛОВИЯ ВОССТАНОВЛЕНИЯ РУСКОЙ МОНАРХИИ
Таким образом, восстановление руской православной монархии требует восстановления истинного Христианского Православного мiровоззрения, т. е. совершенно реального ощущения Промысла Божьего в земных делах. Само собою разумеется, что никакого разговора об отделении Церкви от государства здесь и быть не может. Наоборот, именно Церковь должна следить за тем, чтобы нравственные устои постоянно поддерживались и соблюдались. Именно Церковь должна заниматься воспитанием граждан. И именно Церковь должна быть верховным нравственным авторитетом во всех вопросах. Поэтому вопроса о восстановлении монархии, строго говоря, нет. Есть вопрос о восстановлении православия в будущей грядущей России. Для истинно верующего Христианина монархическая форма правления является сама собой разумеющейся. Религиозное мiровоззрение нации порождает инстинктивное стремление к истинно монархической власти, и тот же инстинкт подсказывает, в общих чертах, многие необходимые для монархического строения истины. Согласно высказываниям ИоаннаГрозного, повиновение православному царю является частью Христианского Благочестия. О возможности и потребности восстановления Православия на территориях исторической России двух мнений быть не может. В настоящий момент, даже с точки зрения чисто утилитарной, ясно, что одна настоящая вера способна давать нации всеобъемлющий идеал, в котором освещаются все стороны её жизни. Попытки заменить Христианскую Веру Православную всевозможными философскими суррогатами привели человечество в атомный тупик, выход из которого, несмотря на сладкие слова в ООН, с каждым годом теряется всё больше и больше. Происходит это, по-видимому, потому, что только Вера ставит высшую Божественную Личность превыше всего в природе и, таким образом, в нашей человеческой жизни сохраняет высшее место для начала нравственного, личного. Только при свете Христианской Веры человек, при всём своём подчинении материальным и социальным условиям, сохраняет сознание верховного значения своей личности, а поэтому переносит такое же понятие верховности на идеалы нравственные. Для верующего понятно, что только реальная связь с Божествнной Сущностью способна дать силу жить нравственным идеалом. Как бы то ни было, в исторической действительности всеобъемлющий идеал, способный объединять все цели, все стороны жизни на почве нравственной, человечество находило именно в Христианской Вере.
Отсюда ясно, что наиболее твёрдую почву для монархии даёт именно Христианство. В самом деле, власть монарха возможна лишь при народном признании (т. е. Народной Монархии – не более и не менее!!!). Но, будучи связана с Высшей Силой, она является представительницей не народа, а той Высшей Силы, из Которой вытекает нравственный идеал. Признавать верховное господство этого идеала нация может лишь тогда, когда верит в его абсолютное значение, а, стало быть, возводит его к абсолютному личному началу, т.е. Божеству. Истекая из человеческих сфер, идеал не был бы абсолютен; проистекая не из личного источника, – не мог бы быть нравственным. Таким образом, подчиняя свою жизнь нравственному идеалу, нация, собственно, желает себя подчинить Божественному руководству, ищет верховной Божественной Власти как единственной и неоспоримой Силы от Сущего. Это и есть необходимое условие, при котором единоличная власть способна перерастать значение уполномоченной и становиться верховной, уполномоченной от Божества, а поэтому не только совершенно независимой от людей, но выше всякой человеческой власти. Вообще, только Христианство, открывающее истинные цели жизни, природу человека и действие Божественного Промысла, создаёт надлежащие условия для развития монархического начала власти во всей его глубине. Уклонения от истинно христианского начала в римском католицизме, протестантизме и после-Петровской Руси дают образчики уже более или менее извращённого типа монархии, вплоть до её полного искажения. Именно уже значительно потускневшее религиозное сознание дало место и той теории абсолютизма, по которой народ будто бы отрекается от своей власти в пользу монарха. В действительности это идея не монархии, а цезаризма, вечной диктатуры, т.е в основе идея демократическая. По идее монархической, – народ вовсе ни от чего своего не отказывается, а лишь проникнут сознанием, что верховная власть по существу принадлежит не ему, а той Высшей Силе, Которая указывает цели жизни человеческой. Народу не от чего отказываться: он просто признаёт власть Бога, и тот факт, что в государственных отношениях она вручается монарху не народом, а Божественной Волей,
Духом Сущего всего на нашей Земле. Чувствуете как дохнуло Руской Империей ? При таком понимании власть монарха не есть народная, не из народной власти истекает и не народную волю призвана выражать. Но, с другой стороны, эта власть существует не для самой себя, как это может случиться при абсолютизме, но для народа, для исполнения миссии, свыше указанной. Такимо бразом монархическая власть составляет служение, а не привилегию ("Эх, тяжела ты, шапка Мономаха!”). Настоящая монархия этой своей отвлечённостью от народной власти и народной воли, и в то же время своей подчинённостью народной вере, народному духу, народному идеалу, именно и приобретает способность быть властью верховной, по сути своей – Народной Монархией в услужении у Бого избранного народа -- Христиан !!! Для истинно верующего Православного Христианина принятие православной монархии (РПМ) является долгом сущего Благочестия. Для неверующего же приводить какие-то несущественные и несуществующие для него доводы излишне и безсмысленно.
прошу обратить внимание на Рождественнский Новогодний пост о помощи детям правых политзаключенных по ссылочке
http://rus-vopros.livejournal.com/6716657.html
Да поможет Вам Бог, читатель !!!
Не всё здесь сказано , -- нет ни слова о покаяниии лично каждого руского за годы совецкой и неосовецкой власти, о проклятии Патриарха Тихона, о проблеме РПЦЦ МП,
о М. Назарове, И. Ильине, И. Солоневиче и А. Солженицыне, отдельно о А. Иванове-Сухаревском, читатель, может у кого есть желание об этом рассказать ?
Существует и проблема территории исторической РОССИИ, -- ведь заложенные "мины"
коммунистами -интернационалистами сработали !!!
Нет ни слова и о руском трибунале за геноцид и террор, развязанный интернационалистами против нашего РН ...
Нет ни слова и о том как рождаются нации , -- а это все возможно только при Народной Руской Монархии !!!