Во время президентской предвыборной кампании 2016 г. в США совершенно «неожиданно» на сцену от «демократов» удивительно успешно вынырнул сенатор Bernard Sanders (или ласкательно-уменьшительно – «Bernie»). Так как он сам себя рекомендовал «демократическим социалистом», то его успех против закалённой на верхах «демократической» партии, бывшего госсекретаря Hillary Clinton, оказался, мягко говоря, оказался весьма «неожиданным» (термины «демократов», «демократической» берутся в кавычки, так как они не имеют никакого конкретного смысла, а лишь некие ассоциации, в зависимости от мировоззрения слушателя; термин «демократический социалист» – совсем непонятен, сочетание ласкающих псевдо-интеллигентское ухо слов; термин же «неожиданно» берётся в кавычки потому, что неожиданность – синоним незнания; если бы знали, то могли бы и ожидать).
Неожиданность-незнание выплыли здесь оттого, что, впервые в истории США, человек, сознавшийся в своих социалистических симпатиях, вдруг нашёл широкую поддержку. И, самое «неожиданное» – среди лиц моложе 40 лет (по-видимому, своим бездумным обещанием бесплатного высшего образования, стоящего, в среднем свыше 30 000 долл. в год только за обучение).
В чём же тут дело, где – и какая – собака тут зарыта? С чего бы это в мировой цитадели капитализма «неожиданно» оказалось столько симпатизирующих социализму?
На фоне стихийных уличных беспорядков в Венесуэле, «стране победившего социализма», бесконечных очередей перед опустевшими магазинами ширпотреба и таких же бесконечных стояний перед бензоколонками (в то время как Венесуэла – в ряду ведущих производителей нефти), -- США, казалось бы, не следовало бы увлекаться «социализмом».
Но, может быть, «социализмом» увлекаются потому, что ничего о нём не знают и бе́ды Венесуэлы приписывают неким объективным причинам (как в бывшем СССР хронические неурожаи объясняли плохой погодой, несмотря на то, что «плохая погода» наступила почему-то только после 1917 г.)?
Недавний опрос в США показал, что менее 10% опрашиваемых смогли более-менее сказать нечто конкретное о социализме. Свыше 90%(!) – не смогли, большей частью склоняясь к ответам, что «при социализме всё будет хорошо»! По-видимому, столетия философской пропаганды приносят плоды. Смысл социализма («научного социализма» для самых отпетых!) уже давно забыт, и сегодня слово это означает в «просвещённых» умах общество, где нет ни бедных, ни богатых, ни трущоб, ни дворцов, где, в общем, «всё будет замечательно хорошо и социальная справедливость для всех». Нечто вроде заклинания от несчастий и призыва добрых духов?
Поэтому «архиважно», как говаривал тов. Ленин, определиться с социализмом.
Социализм = бюрократия
Хотя ранние философы социализма начинали с «обобществления жён и детей», более модерновые (Кампанелла, Мор) стали выдавать на-гора более «благородные» требования («обобществления жён и детей» добивались, естественно, те, у которых не было ни того, ни другого). И уж совсем закамуфлировался совсем супермодерновый социалист – Бернард Шоу. Он утверждал, что «При социализме вам не разрешат быть бедным. Вас будут насильно кормить, одевать, давать жильё, обучать и давать работу, независимо от вашего желания. Если окажется, что вы не обладаете характером и трудолюбием, оправдывающими все эти заботы, вы можете быть казнены неким гуманным способом; но, поскольку-постольку вам позволено жить, вы должны будете жить хорошо».
Сокращённо, на человеческом языке, это означает, что некое начальство будет бесконтрольно распоряжаться вами, вашим имуществом и вашей жизнью. Человеку с советским прошлым ясно – жизнью будет заведовать КГБ.
В словаре Вебстера социализм определяется следующим образом:
«Социализм есть теория, что земля, орудия производства, а также товары, должны находиться в собственности , управлении и распределении народа при помощи правительства: любая система, стремящаяся воплотить эти идеи на практикеесть социалистическая».
Но и всесильное «начальство» Бернарда Шоу, и «правительство» Вебстера – чистые абстракции. А абстракции, как известно, не имеют ни ног, ни рук, и не могут ничего ни контролировать, ни чем-то управлять. И то и другое должны делать некие люди. Кто же будут эти люди в социалистическом государстве? Ответ ясен – государственные чиновники или служащие. Или на языке современности, -- «бюрократы».
Таким образом мы можем сформулировать определение социализма более доходчиво и ясно следующим образом:
«При социализме земля, орудия производства, а также товары, теоретически находятся в собственности народа, но контролируются и управляются бюрократами».
Мимоходом отметим, что подобная формулировка многих излечила бы от социализма! Как и сознание того, что установление социализма приводит к диктатуре бюрократии, а диктатура бюрократии –
к социализму ...
Идиотизм плана
Плановая экономика, по сравнению с «капиталистическим хаосом», была провозглашена социалистическими пророками как самое большое «преимущество» социализма: она автоматически устраняет безработицу, перепроизводство и, следовательно, непроизвольные затраты средств и ресурсов. На первый взгляд, социализм обещает безбрежное счастье, легко достижимое, как только социалистические принципы реализуются. Руская интеллигенция, в частности, была очарована плановыми возможностями.
Но даже секундное размышление показывает, что на практике планирование хозяйства в такой стране как, скажем, Америка, невозможно – как предусмотреть вкусы, желания и потребности 300 миллионов разноцветных хомо сапиенс, проживающих от районов с вечными льдами до тропиков? Не требуется большого ума, чтобы понять, что любой план любой экономики требует гибкости и быстрой, «на-ходу», корректировки, на которую не способна ни одна бюрократия в мире.
При частном хозяйстве, в любой момент достаточное количество людей всё время высматривает – где, у кого, какая потребность?
По имеющейся статистике в любом обществе есть около 3% потенциальных предпринимателей (в США, на 300 миллионов – около 9 миллионов). Именно из этой «классовой прослойки» (на социалистическом жаргоне) и вырастают «капиталистические акулы» (в отличие от бюрократических сардинок). И, когда некая потребность находится – реальная или воображаемая – акулы и акулята пытаются такую потребность удовлетворить. Если их попытки успешны, их авторы процветают. Человек, придумавший скрепку для бумаг, например, стал миллионером. Как и человек, придумавший дворники для автомобилей с регулируемой скоростью. Если же новинка не находит сбыта – прогорают.
При этом шансы на успех деловых начинаний чрезвычайно малы – в США 96% новых фирм закрывается в течение первых 10 лет своего существования. Бюро переписи населения США сообщает, что общее число открытия и закрытия предприятий в год – рождаемости и смертности американских фирм – пересеклись впервые с момента начала ведения этого учёта. Имеется ввиду фирма с одним или несколькими сотрудниками, реальные двигатели экономического роста. Четыреста тысяч новых предприятий рождаются ежегодно по всей стране, в то время как 470 000 в год умирают. Но в любом случае такие успехи и прогорания касаются только их.
В социалистической же экономике, провал плана на каком-то направлении бьёт по всей стране, становится государственным бедствием и, зачастую, преступлением против священной государственной собственности. В Советском Союзе, например, введение планирования вызвало к жизни ряд терминов и понятий, характеризующих срывы, провалы и промашки плана. А также многочисленных синонимов воровства – усушка, утруска, неувязка, недозавоз, неполадка, некомплектность, – или прорыв плана, срыв плана, голое администрирование, или даже головотяпство. Из плана, кроме прорывов и дыр, не остаётся, собственно, ничего. Но остаются бюрократические армии, хлеб и масло которых зависят от дальнейшего планирования. И которые именно поэтому не позволят себя сократить.
Террор – главная пружина планового хозяйства
Первый пятилетний план в Советском Союзе (конец 1920-х годов, начало 1930-х) привёл к огромному укреплению и последующему непрерывному существованию отделов, чья единственная функция заключалась в поддержании масс советских «рабочих и крестьян» в безропотном послушании. Отдел этот менял своё название (но не свою суть) несколько раз в течение всей его истории – ВЧК, ОГПУ, НКВД, МВД, КГБ. Оказалось, что единственный способ реализации плановой экономики был наган у головы практически каждого советского гражданина. Не случайно, что плановая экономика по-настоящему развернулась только после того как Сталин добился неограниченных диктаторских полномочий.
Многочисленные социалистические теоретики по эту сторону железного занавеса быстро объявили всеобъемлющий террор в Советском Союзе как «не-социалистический», «русский», «большевистский», «диктаторский», «коммунистический» и так далее. Теория, которая привела к его появлению, была слишком хороша, чтобы в ней можно было усомниться.
Но на самом деле плановая экономика обязана привести к террору! Даже поверхностный анализ показывает, что никакое инакомыслие не может быть терпимо в плановой экономике, если она намерена быть плановой экономикой. Возьмём, например, забастовки. Предположим, что советские сталелитейщики решили бастовать. Так как каждая тонна их производства была запрограммирована для использования в разных отраслях экономики, то такая забастовка бьёт по всей экономике. Это разбивает планы для всей страны. Немудрено, что мы никогда не слышали о забастовках в Советском Союзе. Предполагать, что причиной этого является универсальное счастье «рабочих и крестьян» будет откровенно глупым .
Литература и искусство – отделы пропаганды
Ещё один аспект практического социализма, который был навязан совецким «вождям» реальностью, стало то, что не только экономика, но и все другие стороны жизни страны также должны были быть запланированы с наганом в качестве основного «стимула». Вспоминая крылатое заявление тов. Ленина о том, что «пресса является самым острым оружием социализма», к интеллигенции применялись даже более жёсткие меры, чем к рабочим, для устранения инакомыслящих. Некоторые из них были уморены (поэт Блок), другие – расстреляны (поэт Н. Гумилев), другие – покончили жизнь самоубийством (поэты Есенин, Маяковский). Остальные стали исполнять роль пропагандистов, получая за это щедрые (по совецким меркам) зарплаты, с непременной и постоянной обязанностью хвалить любые действия социалистических «вождей», находящихся в данный момент у власти.
Это не могло быть иначе. Предположим, что свобода слова была разрешена, и, о чудо, является писатель, как Л. Толстой, с его призывом «возвращения к природе». Если ему удастся убедить достаточное количество рабочих, что мы должны вернуться и жить на деревьях, что станется с тяжёлой промышленностью (которую Толстой считал верхом глупости)? Или, что ещё хуже, предположим, что какой-нибудь писатель посмотрит на любую из многочисленных промашек совецких магазинов и колхозов и скажет: «план и планировщики были глупы, и будет лучше, если выкинуть и план и планировщиков». Что же тогда останется от социализма?
Очевидно, что совецкие «вожди» хорошо усвоили логику Макиавелли: если нет никого, чтобы рассказать человеку, что он плохо живёт, скорее всего, он никогда не сможет это понять самостоятельно. И поэтому в Советском Союзе так же мало интеллектуального инакомыслия как и не было забастовок.
В связи с этим интересно рассмотреть дело А. Солженицына. Его единственный «грех» против социалистического отечества является его отказ стать совецким пропагандистом. Нигде в своих сочинениях он не оспаривает достоинств социализма, идеологически он является нейтральным. Правда, он осудил сталинские методы, но это же сделали и многие совецкие вожди. Его роман, август 1914 года, можно даже считать (на первый взгляд) созвучным совецкой практике хуления всего, связанного с «царизмом».
Но, опять же – и ЭТО очень важно понять – он совершил высшее преступление против социалистического государства: он отказывается подчиняться приказам, он настаивает на написании того, что ему нравится, он не принимает заказы от бюрократов, отвечающих за следование «партийной линии».
Диктатура является обязательной для социализма
Одно из главных обещаний социалистической утопии – плановая экономика – привело к необходимости беспрекословного соблюдения планов и, следовательно, к необходимости иметь органы принуждения, известные как КГБ. Другими словами, КГБ является истинно социалистическим атрибутом: как ещё можно объяснить его присутствие все годы совецкого существования, после того как он прекрасно справился со своей первоначальной функцией уничтожения «классовых врагов»? Но на самом деле эта организация являлась краеугольным камнем совецкой законности и правопорядка, главной движущей силой совецкой экономики, окончательным арбитром, определяющим, когда совецкий писатель (или художник) действует «в интересах трудящихся масс» или против них. Подводя итог:
a. В социалистическом обществе не может быть никаких проявлений инакомыслия.
b. Оно должно держаться на терроре.
c. Социализм является диктатурой бюрократии.
Диктатура (или «культ личности», как её стали именовать в Советском Союзе) является ещё одним основным требованием для существования социалистического государства.
Итак, в основе социалистического общества заложено подавление любого инакомыслия, экономического или интеллектуального.
И вот, мысленно сканируя слои бюрократии, пока не дойдём до самого высокого уровня, мы видим слепое подчинение приказам (или «директивам», как они дипломатически назывались в СССР, гитлеровской Германии, Италии Муссолини). Но, когда мы выходим на вершину, может ли здесь быть «коллективный», «демократический» форум?
Ответ ясен. Если «коллективное руководство» состоит из нескольких человек, то сразу же появляется возможность инакомыслия, разногласия, неспособности принимать твёрдые решения. Отсутствие твёрдости на верхах передастся вниз и вся вавилонская башня бюрократии рухнет.
Таким образом, на протяжении всей истории СССР, всегда существовала диктатура, с короткими интервалами «коллективного руководства». В действительности эти периоды «коллективного руководства» – просто переходное время, в течение которого вёлся ожесточенный бой среди нескольких высших чиновников за кресло диктатора. Так, после семи лет правления Ленина, Сталину понадобилось около четырёх лет, чтобы выбить конкурентов. То же самое произошло после смерти Сталина, когда Хрущёв окончательно ликвидировал своих соперников. После него – товарищ Брежнев и остальные, закончившись на «Горби».
Такие же диктатуры возникли во ВСЕХ социалистических странах, от Кубы до Китая.
Учится ли остальной мир?
По всей видимости можно сделать вывод, что весь мир, в целом, очень медленно учится. Например, в Америке, создавшей больше материальных благ, чем все другие страны вместе взятые, есть сомнения в успехе своих методов. Есть много экспериментаторов, которые хотели бы попробовать «свой» вариант социализма (на наших глазах – Bernard Sanders). Похоже, что единственные люди на этой земле, кто познал «социалистические факты жизни» – те, кто жил, даже в течение короткого времени, при социализме.
К примеру, как ни странно, в 1970-х годах США пытались вылечить свободное предпринимательство (после того как оно увязло в постоянно растущем бремени бюрократических мер) увеличив гнёт бюрократии, в новой экономической политике президента Никсона, «НЭПа», заморозив зарплаты и цены. Вспомним, что Ленин тоже применял новую экономическую политику. Сразу после «военного коммунизма», разрушившего экономику России, он дал стране «передышку», разрешив работу малого бизнеса. Он рассуждал совершенно правильно, что только капитализм может спасти экономику отравленную большой дозой социализма. Этот урок полезно бы помнить всем бюрократам.
Вместо этого, мы, кажется, неспособны осознать, что каждый новый бюрократ является новым непроизводительным членом общества. Типичной бюрократической функцией является контролировать, управлять, ограничивать. Мы не только увеличиваем бремя, но мы также уменьшаем наши возможности нести это бремя, так как мы жертвуем некой частью нашей свободы каждый раз, когда мы создаём новое «правительственное учреждение». И так же, как социализм является диктатурой бюрократии, диктатура бюрократии является социализмом...
Что делать?
Первое, что нужно сделать, это пересмотреть многие, казалось бы «само собой разумеющиеся» понятия, проповедуемые сегодня на каждом шагу. Всякий раз, когда кто-то выдвигает громкие, «морально правильные» предложения, нужно спросить: что они на самом деле означают? О чём они? Как любое предложение может быть осуществлено на практике?
И, наконец, лучше всего помнить, что до сих пор все попытки построить «рай на земле» неизменно приводили к катастрофе. Не пора ли согласиться, что Божий порядок лучше всего?
Не пора ли вспомнить, что Творец дал человеку – в отличие от всего животного мира – бессмертную душу и свободный разум? И начать использовать эти дары в соответствии с извечным Словом Божиим, а не с сиюминутными человеческими заблуждениями?
П. Будзилович
Июнь 2016 г.
Г. Наяк, штат Нью-Йорк, США.
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
t_34_111 в Соцализм тут ни при чём
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
timeasmymeasure
